Маруся - Страница 24

— Понимаю… Охота?

Бунин огорченно посмотрел на огурец, потом на дверь, свистнул и постучал себя ладонью по коленке. Из комнаты донесся звук скребущих по паркету когтей и в ту же секунду на кухню ворвались собаки.

— Много столетий… — Бунин разгрыз огурец на куски и бросил собакам, — ведется война за право обладания…

— Разве собакам можно огурцы?

— А разве нет?

Маруся не нашлась что ответить.

— На этой войне убивают, отнимают, правят, теряют, умирают… Ну и кто мне заплевал весь пол?

Маруся ошеломленно смотрела на профессора, который наклонился к собакам и трепал их за ушами обеими руками.

— Кто убивает?

— Те, кто охотится.

— И меня тоже?

— Что? Убьют?

— Убьют?

— Может, и убьют.

— И вы мне это вот так просто говорите?

Бунин выпрямился и привычным жестом вытер руки о халат.

— А как я должен это говорить?

— Ну, я же в опасности.

— Ну да.

— И я ребенок.

— До некоторой степени…

— И меня могут убить.

— Несомненно.

— И что?

— Этот предмет. Он может попасть в руки кому угодно. Может попасть в руки тирану, старушке, ребенку. Это как…

Бунин взял со стола салфетку, наклонился и вытер с пола собачьи слюни.

— Как рок. Греков читала?

— Каких греков?

— Древних.

— Типа судьба?

— Типа. Бабах! И предмет у тебя. Вчера был обычным, а сегодня уже избранный. Избранный, значит трагедия. Трагедия, значит смерть.

— Ничего не значит.

— Ну, в общем да. Это как повезет. Но обычно смерть.

— Так. Послушайте. Я не хочу никакой рок. Я хочу домой.

Бунин рассмеялся.

— Ты все-таки не читала греков.

— Причем тут греки?!

— Идем…

Бунин взял Марусю за мизинец и потянул за собой в комнату.

— Вот все, — он указал на папку, — что нам известно про предметы.

Маруся подошла к столу и посмотрела на папку. Ей показалось, нет, она была уверена в том, что вовсе не хочет читать какие-то материалы про предметы. Как будто прочесть это означало бы, что она согласна со всей этой галиматьей, что она поверила и подписала бы контракт, вступила в непонятную игру, участвовать в которой ей не хотелось.

— Открой.

Непонятно почему, но Маруся подчинилась, села в кресло и раскрыла папку. На первых страницах — подборка фотографий: лица людей с разноцветными глазами — один зеленый, второй голубой. Неприятное ощущение расползлось по всему телу, и это чувство можно было безошибочно идентифицировать как страх. Это было то самое, чего Маруся и боялась. Подтверждение. Еще не бесспорное, но уже достаточное, чтобы почувствовать себя причастной к чему-то опасному. Здесь были мужчины и женщины, старики и дети, серьезные, улыбающиеся, грустные, уставшие, напуганные. Маруся перелистывала страницы и всматривалась в лица…

— Они умерли?

— Не все…

— Почему они не избавляются от предметов?

— Отказаться от суперспособностей?

Бунин достал еще одну папиросу и закурил.

— А если человеку не нужны эти способности? Если, допустим, это обычный человек, нормальный. Живет себе — и вдруг получает дар проходить сквозь стены. Зачем ему это?

— Хороший вопрос, — Бунин задумался. — Допустим, предмет попадает к какому-то… пользуясь твоей терминологией, не совсем хорошему человеку. Или совсем нехорошему. Или к человеку, который не подозревает о том, что он нехороший, пока ему не выпадет шанс… А это тот самый шанс. Ты обычный человек и вдруг понимаешь, что умеешь проходить сквозь стены. Ты можешь проникать в любые здания, брать, что захочешь, вмешиваться в жизнь других людей.

— Это мне понятно. Я спрашивала про хорошего. Если способность появляется у хорошего человека, который не использует свой шанс сделать подлость.

— Почему же подлость, способности могут быть очень даже полезными.

— А если это бесполезная способность. Допустим, человек школьный учитель…

— Ты правда считаешь их хорошими людьми? — на лице у профессора отразилось неподдельное удивление.

— Я так не считаю. Ну, то есть не всегда. Но допустим. Допустим, это школьный учитель, и он — хороший человек. Добрый, честный…

Профессор зевнул.

— И что?

— И ему выпадает способность поджигать взглядом.

— И?

— И плюс на него охотятся.

— Ну, многие об этом не догадываются…

— А если этот догадывается. Почему бы ему не выкинуть предмет?

— Хороший человек в такой момент думает — я выкину, а его подберет другой хороший человек… Хорошим людям вообще свойственно думать, что их окружают хорошие люди. И вот другой хороший человек подбирает предмет и становится новой жертвой. То есть хороший человек понимает, что таким образом он как бы обрекает другого хорошего человека на смерть.

— Бред.

— Конечно бред. Но работает.

— Можно не выбрасывать. Можно закопать предмет куда-нибудь, не знаю, выбросить в колодец…

— Теперь я расскажу тебе, что происходит дальше. Человек закапывает его в поле, а через пару дней возвращается за ним.

— Почему это?

— Потому что больше всего человеку хочется обладать хоть какими-то способностями, — профессор наклонился к Марусе и понизил голос. — Это как наркотик. Любой предмет, любая способность — это сила. А люди очень слабые существа. Люди — очень пугливые существа, они постоянно всего боятся. Людям не хватает силы, отсюда популярность сюжета про суперспособности. И люди смотрят кино про суперлюдей, читают комиксы про суперлюдей и мечтают быть на них похожими. Неважно, какая сила. Главное, что она есть, и он может воспользоваться ею.